Снова осень ветром обрывает
Листья те, что отслужили срок.
Их к земле тихонько прибивает,
Расстилая по краям дорог.
И листва лежит внизу на кучах.
Исчезают медленно цвета.
Незавидна у неё здесь участь
Распрощаться с солнцем навсегда.
Снова осень ворошит былое,
Как нога опавшую листву.
Было то всё зелено весною,
Но уже утратило красу.
И сгребает время всё на кучи,
Словно дворник где-то за окном.
Верю я, для нас есть что-то лучше.
Не напрасно я и ты живём.
Снова осень годы подгоняет
И дождями шепчет по утрам.
О плодах душе напоминает,
Что собрать так нужно в жизни нам.
Семена, посеянные в прошлом,
В настоящем что-то принесут.
По плодам узнать совсем несложно
Куда души наши попадут.
Всех встречает осень непогодой,
Заставляя иногда грустить.
И душа, беседуя с природой,
Хочет вечно, славя Бога, жить.
Зеленеть под небом, словно листья.
Как цветы, мир чудный украшать;
Подниматься к звёздам быстро в мыслях
И с надеждой восхищенья ждать.
Вячеслав Переверзев,
USA
Родился в Украине, на Донбассе, г. Горловка. Другой сайт: http://stihi.ru/avtor/slavyan68
Прочитано 2614 раз. Голосов 5. Средняя оценка: 5
Дорогие читатели! Не скупитесь на ваши отзывы,
замечания, рецензии, пожелания авторам. И не забудьте дать
оценку произведению, которое вы прочитали - это помогает авторам
совершенствовать свои творческие способности
2) Огненная любовь вечного несгорания. 2002г. - Сергей Дегтярь Это второе стихотворение, посвящённое Ирине Григорьевой. Оно является как бы продолжением первого стихотворения "Красавица и Чудовище", но уже даёт знать о себе как о серьёзном в намерении и чувствах авторе. Платоническая любовь начинала показывать и проявлять свои чувства и одновременно звала объект к взаимным целям в жизни и пути служения. Ей было 27-28 лет и меня удивляло, почему она до сих пор ни за кого не вышла замуж. Я думал о ней как о самом святом человеке, с которым хочу разделить свою судьбу, но, она не проявляла ко мне ни малейшей заинтересованности. Церковь была большая (приблизительно 400 чел.) и люди в основном не знали своих соприхожан. Знались только на домашних группах по районам и кварталам Луганска. Средоточием жизни была только церковь, в которой пастор играл самую важную роль в душе каждого члена общины. Я себя чувствовал чужим в церкви и не нужным. А если нужным, то только для того, чтобы сдавать десятины, посещать служения и домашние группы, покупать печенье и чай для совместных встреч. Основное внимание уделялось влиятельным бизнесменам и прославлению их деятельности; слово пастора должно было приниматься как от самого Господа Бога, спорить с которым не рекомендовалось. Тотальный контроль над сознанием, жизнь чужой волей и амбициями изматывали мою душу. Я искал своё предназначение и не видел его ни в чём. Единственное, что мне необходимо было - это добрые и взаимоискренние отношения человека с человеком, но таких людей, как правило было немного. Приходилось мне проявлять эти качества, что делало меня не совсем понятным для церковных отношений по уставу. Ирина в это время была лидером евангелизационного служения и простая человеческая простота ей видимо была противопоказана. Она носила титул важного служителя, поэтому, видимо, простые не церковные отношения её никогда не устраивали. Фальш, догматическая закостенелость, сухость и фанатичная религиозность были вполне оправданными "человеческими" качествами служителя, далёкого от своих церковных собратьев. Может я так воспринимал раньше, но, это отчуждало меня постепенно от желания служить так как проповедовали в церкви.
